Два Фёдора Алексеева

Два Фёдора Алексеева

Преемственность искусства

 Петербург, как известно, город мистический. И, наверное, поэтому история, которая, по мнению многих, имеет обыкновение повторяться, в Северной Пальмире делает это чаще, чем в других городах…

 Если спросить людей, живущих в центре Петербурга, насколько, по их мнению, город изменился за минувшие века, ответы окажутся разными. Одни с уверенностью заявят: «Совершенно!» Другие засомневаются: «Трудно сказать…» Третьи, с минуту подумав, скажут: «Если представить, что на улицах нет потока машин, город почти такой же, как лет двести назад». И – парадокс – каждый из них будет прав. Потому что Санкт-Петербург многолик, многообразен и щедр на неожиданности. Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно вглядеться в развешенные в музеях городские пейзажи.

 Бессмертие таланта  

В статье «Федор Алексеев» современной Всемирной энциклопедии классического искусства «Великие мастера» значится: «Алексеев Фёдор Яковлевич (между 1753 и 1755-1824) — первый в русской живописи мастер городского пейзажа».  Но путь Федора Алексеева к вершинам славы живописца был не простым и долгим.

Сын сторожа при Академии Наук, он в 11 лет был принят в Академию художеств. Успехи юноши стали настолько очевидны, что он был направлен для дальнейшего обучения в Италию. Однако, приехав в Венецию и поступив в мастерскую театральных декораций Джузеппе Моретти, Алексеев сразу же понял, что оформление сцены его не интересует. Маркиз Маруцци,  которому было поручено наблюдать за ходом стажировки, даже написал в Академию Художеств, что Алексеев слишком мало работает. Письмо могло привести к отзыву юноши на родину. Этого не произошло лишь потому, что Алексеев выслал в Академию свою копию картины Каналетто «Вид парадной лестницы», свидетельствовавшую, что он серьезно относится к художественному образованию. Тем не менее, по возвращении в 1779 году в Петербург Алексеева назначили работать в мастерскую декоратора Императорских театров Градицци.

Лишь через 7 лет мастеру удалось оставить нелюбимую службу. Екатерине II понадобились копии пейзажей Каналетто, Беллотто, Робера и Берне, и этот заказ был сделан Федору Алексееву. Копии принесли художнику славу, деньги и долгожданную возможность перейти к писанию оригинальных пейзажей. Среди его работ 1790-х годов особенно известны «Вид Петропавловской крепости и Дворцовой набережной» (1793) и «Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости» (1794).  Все работы были абсолютно новаторскими, сочетающими соответствующую классицизму совершенную форму с живым образом величественного города.

В 1800 году Алексеев получил еще один императорский заказ – написать виды Михайловского замка. Вскоре после выполнения этой работы он стал профессором Академии и главой класса перспективной живописи.

Серия созданных мастером «Видов Петербурга» огромна. В ней и «Вид Английской набережной со стороны Васильевского острова», и «Вид на Адмиралтейство и Дворцовую набережную от Первого кадетского корпуса», «Вид Казанского собора в Петербурге», «Вид на Стрелку Васильевского острова от Петропавловской крепости», и множество других картин.

В 1824 году жизнь Федора Алексеева оборвалась, но его картины, украшающие сегодня Михайловский замок, свидетельствуют: талант бессмертен. Более того, ровно через 200 лет в «мистическом» городе на Неве родился мальчик по имени Федор Алексеев, которому судьбой было предписано продолжить дело великого тезки.

Продолжение новаторства 

Родившись в 1952 году в семье ленинградских актеров, Федор Алексеев с 11 лет посещал  исторический кружок Эрмитажа. Но никакие древности не занимали его так, как коллекция живописи. Правда, о том, чтобы самому стать художником, мальчик не думал и поступил по окончании школы в Технологический институт. Однако дремавший в его душе талант требовал выхода, и, оставив через два года не интересную ему учебу, Алексеев поступил в училище им. Мухиной при Академии художеств, а затем и в институт им. Репина.

Пройдя серьезную школу живописи, молодой художник решил для себя две основополагающие его творчество вещи. Во-первых, писать он будет исключительно виды Петербурга. А во-вторых, работать следует прежде всего с цветом.  Цвет для Федора Алексеева — это форма, позволяющая запечатлевать на холсте вечность и неизменность прекрасной Северной Пальмиры. В создаваемых им «портретах» города видны улицы, набережные, здания. Но при этом Петербург словно изолирован от потока времени. Искусствоведы называют Федора Алексеева «модернистом, пережившим десятилетия постмодерна» и говорят, что «каждый петербургский пейзаж Алексеева — это цветовая соната для симфонического оркестра».

Названия работ (как и у его предшественника, Федора Алексеева-старшего) всегда конкретны: «Мойка. Утро.», «Вечер у Петропавловской крепости», «Пейзаж с Прачечным мостиком», «Вид со стрелки Васильевского острова на Кировский мост и Летний сад» «Вид Михайловского замка». Тем не менее, искать прямые аналогии между работами двух петербургских Федоров Алексеевых бессмысленно. Каждый из них – неповторимый новатор. Связывающим их звеном можно считать разве что воплощаемый на холсте Санкт-Петербург, в каждом пейзаже которого кроется тайна…